Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]
Он вошел с улыбкой, но, увидев ее бледное лицо, с тревогой спросил:
— Что-нибудь случилось?
— Да, — тихо произнесла она. — Я жду ребенка.
Он молча взял ее руку, посадил на диван. Диана неотрывно смотрела ему в глаза, а он молчал.
— Юра, ты понял? Я жду ребенка! — с отчаянием произнесла она. — Что ты молчишь?
В ответ он прижал ее голову к груди. Она ждала, но он по-прежнему молчал.
— Юра, — взмолилась она, — ну скажи хоть что-нибудь, не молчи!
— Срок большой? — наконец спросил он.
Она отодвинулась от нег о.
— Что ты этим хочешь спросить?
— Ничего, — улыбаясь, ответил он. — Просто хочу узнать, когда у меня родится сын.
— Ты что, шутишь?
— А разве в этом деле шутки бывают?
— Ты и вправду хочешь, чтобы я родила?
— Да, Диана, я хочу.
— И как ты все это себе представляешь?
— Не знаю.
— И я не знаю.
— Тогда нам вместе надо подумать, как выйти из этого положения.
— Выход один: мне надо делать аборт. Другого варианта нет.
— На это ты не пойдешь. Я не позволю.
— Юра, ты о последствиях думаешь? Рожу, а что дальше? По закону ребенок будет со мной два года, а потом его заберут в дом ребенка. Ты этого хочешь?
— Ребенка заберу я.
— Юра, о чем ты говоришь? А о себе ты подумал?
— Как видишь, думаю.
Она с напряжением смотрела на него. Несколько раз он пальцами помассировал свои виски. Приподняв голову, посмотрел на нее, взял руку, поднес к губам.
— Юра, скажи, что будет с тобой?
— Да ничего особенного. Отберут партбилет, уволят из органов. Для многих стану предметом обсуждения, недруги позлорадствуют, истинные друзья будут переживать. Большие проблемы будут с родителями. Но меня не это волнует, все это уладится, а вот что будет с тобой?
— Ты же окажешься беззащитной. Я представляю, как будет злорадствовать Усольцев. Вот чего я боюсь.
— Юра, я этого не хочу, лучше сделаю аборт.
— Ты этого не сделаешь! Если ты меня любишь, то ради нашей любви сохранишь нашего сына.
— А если дочь?
— Нет, только сын. Дочь у меня уже есть.
Диана удивленно смотрела на него.
— Ты же говорил, что не был женат!
Увидев выражение ее глаз, он улыбнулся:
— Диана, я тебе не говорил, но пришло время сказать. Да, у меня есть дочь, зовут ее Алена, она сейчас в детдоме, скоро поеду за ней.
— Юра… — задыхаясь от слез, прошептала она. Положив голову на локти, она заплакала. Он молча ждал, когда она успокоится, но она все продолжала плакать. Рукой проведя по ее русым волосам, он позвал:
— Диана…
Рукавом халата вытирая слезы, она тихо спросила:
— Чем мне тебя отблагодарить?
— Родить сына.
— Ты этого хочешь?
— Да. Я люблю тебя, и мне хочется, чтобы у нас был сын.
— Тогда у меня к тебе просьба: никто не должен знать, что ребенок от тебя.
— Это невозможно. Я не позволю, чтобы над тобой смеялись и пускали по зоне и за ее пределами сплетни, что ты забеременела черт знает от кого. Как только ты родишь, я увольняюсь, вернее, меня уволят, и мы поженимся. Ребенок будет с тобой до тех пор, пока будешь кормить грудью, потом я его заберу к себе. Но меня беспокоит другое, со временем тебе невозможно будет скрыть свою беременность, Усольцев тебя в покое не оставит, он давно следит за нами и, скорее всего, догадается, что ребенок от меня. Естественно, я не буду скрывать этого — и тогда меня уволят до твоих родов, а этого мне не хотелось бы. Я хочу быть рядом с тобой. Главное, чтобы ты родила, а после ничего не страшно. Я думаю, мы с тобой вдвоем преодолеем все невзгоды. Придет время — и мы все будем вместе, только надо выдержать.
— А где я буду рожать?
— Как где? Здесь, в этой больнице.
— А за зоной нельзя?
— Это исключено.
— Нет! — решительно произнесла Диана. — Ребенок должен родиться за зоной, иначе его не будет. А что касается моей беременности, то эта моя забота. По моим подсчетам, он должен родиться в марте, к этому времени в зоне ходят еще в зимней одежде, а под ней моя беременность не очень будет заметна. Я сумею скрыть свою беременность, но, прошу тебя, сделай все, чтобы я родила за зоной. Я не хочу, чтобы наш ребенок родился за колючей проволокой. Он не должен испытывать чувство стыда, что родился в зоне.
— Но откуда он узнает, где родился? Ведь в свидетельстве о рождении не будет указано, что он родился именно здесь.
— Зато мы будем знать, и это меня постоянно будет угнетать. Хватит и того, что мы его в зоне зачали. Ты мне ответь: когда у меня начнутся роды, сможешь ли ты хотя бы на несколько часов вывезти меня за зону, чтобы я родила на воле?
Сазонов молчал, она терпеливо ждала ответа.
— Думаю, что смогу. Я иногда на своей машине заезжаю в зону, чтобы ее помыть. Машину солдаты не осматривают, укрою тебя в ней и вывезу.
— А если этот вариант сорвется, другой есть?
— Другого нет, только этот… Диана, допустим, ты родишь за зоной, а что дальше?
— А дальше очень просто: ты привезешь нас обратно в зону. Об этом будем знать только ты и я. У нас впереди много времени, мы еще на эту тему поговорим. А сейчас пора тебе уходить, уже светает.
Когда он подошел к двери, она позвала его.
— Юра, я хочу, чтобы ты хорошенько все взвесил, еще не поздно. Я боюсь за тебя.
— Я уже все взвесил. Если ты сделаешь аборт, то вместе с ребенком потеряешь и меня. А за меня нечего бояться. Если ты осужденная, это еще не означает, что я не имею права любить тебя.
Она подошла к нему и, не стесняясь своих слез, тихо прошептала:
— Если бы ты знал, как я люблю тебя!
— Я давно ждал этих слов. Диана, любимая моя, запомни одно: я твой, и ничто, и никто в этом мире не в силах отнять мою любовь. Это право дано, наверное, только Всевышнему, если Он есть.
За зоной, заложив руки за спину, Юрий медленно пошел по дороге. Он думал о тех проблемах, которые встали перед ним. Пройдя с километр, остановился, посмотрел на ночное небо. Ярко светила луна, звезды, словно в хороводе, подмигивали друг другу…
После его ухода Диана задумалась. Мысль родить ребенка за зоной пришла тогда, когда он решительно отверг ее предложение сделать аборт. На минуту она представила, что рожает ребенка в зоне, и ей стало не по себе. "Нет, этому не бывать! Только за зоной! — вслух произнесла она. — А вдруг не получится?" Не раз, проходя мимо КПП, видела сама, как солдаты с собакой обыскивают транспорт. Но КПП был единственным путем, через который он мог на своей машине вывезти ее за зону. Перелезть через трехметровое ограждение, напичканное сигнализацией и опоясанное колючей проволокой, да еще на глазах у часовых, было немыслимо.
"Если бы крылья! — промелькнула мысль. — Вдруг у него через КПП не получится? Что тогда? Надо искать другой вариант…"
Часть пятая. КРИК В БЕЗДНУ ВСЕЛЕННОЙ
Проходили дни. Желание найти второй спасительный вариант заставляло ее постоянно думать. Однажды, прогуливаясь вокруг больницы, которая была в нескольких шагах от запретной зоны, она остановилась и посмотрела в сторону часового. Тот, выставив ствол автомата, стоял в это время спиной к ней. Она вплотную подошла к забору, огороженному колючей проволокой.
— А ну отойди! — раздался с вышки окрик часового, Она быстро отошла к зданию. Какая-то мысль витала в голове, она не могла ее уловить. А когда мысль стала ясной, Диана засомневалась: сможет ли она это сделать? Однажды в разговоре с контролером по надзору, которая пришла за таблетками от головной боли, Диана как бы случайно завела разговор о побегах и при этом наивно поинтересовалась, каким способом осужденным удается бежать. Та, ничего не подозревая, ответила:
— Я здесь служу больше десяти лет, за это время была одна попытка совершить побег через основное ограждение. Часовой ее ранил. А вторая осужденная спряталась в бочке с дерьмом, но на КПП солдаты, проверяя бочку, чуть штырями не закололи. При желании можно бежать, а толку? Все равно на воле житья не будет, поймают и срок добавят.
— А я вот книгу читала, как один осужденный совершил побег через подкоп. Так интересно-о, — протянула Диана.
Контролер усмехнулась ее наивности.
— Это в книжке интересно. Попробовала бы сама, замучилась бы, не захотела бы и метр прокопать.
Когда она ушла, Диана тихо, но решительно произнесла:
— А я попробую! Еще как попробую…
Ночью она вышла из кабинета и, неслышно ступая, направилась в конец коридора, где была лестница, которая вела на чердак. Затаив дыхание, прислушалась. Было тихо, больные в палатах спали. Осторожно вылезла по лестнице на чердак. Здесь стояла сплошная тьма. Приглядевшись, она увидела в крыше пролом. На ощупь добралась туда и, держась за деревянные балки, высунула голову наружу. В нескольких метрах от нее стояла вышка, на которой маячила фигура часового. Она мгновенно убрала голову. Сердце учащенно забилось, ей показалось, что часовой увидел ее. Сидя на корточках она прислушалась, но стояла жуткая тишина.
